"Нам в души, словно солнце - Пушкин светит" (Н.Колычев)
В 1998 году я проводила урок по литературному краеведению - "Двух голосов перекличка: пушкинские традиции в лирике Николая Колычева". В 2007 году вышла книга "Гармония противоречий" с известным фотопортретом Колычева, выполненным кандалакшским фотокорреспондентом В.В.Зябловым. Как пел когда-то Булат Окуджава, "на фоне Пушкина снимается семейство…" Н. В. Колычев в "пушкинской позе", со скрещёнными на груди руками, рядом с ним - статуэтка Пушкина. Несмотря на шутливый характер фотографии, создаётся впечатление, что за спиной Колычева витает его Ангел-хранитель…
Ангелом-хранителем Николая Колычева в Поэзии я с самого начала знакомства с его стихами почему-то стала считать Пушкина. Сопоставление дат выхода книги "Гармония противоречий" и проведения моего урока говорит о том, что мысль о связи колычевской лирики с глубинным влиянием великого Поэта не была навеяна фотографией из книги. Эта мысль родилась в процессе внимательного чтения стихов.
… Если бы на фото Колычев был с серьёзным видом и в академической парадной позе, это, конечно, вызвало бы недоумение и повод улыбнуться: не возомнил ли Николай Колычев себя преемником самого великого Поэта? Однако лукавая улыбка Николая Владимировича как раз и говорит о том, что "дистанцию" мурманский поэт хорошо понимает, что "мраморным" себя не считает, что он живой, а значит со всеми "достатками и недостатками", без мраморного глянца. Конечно же, в сопоставлении двух поэтических голосов (Пушкин и Колычев) вовсе не знак равенства, а попытка показать, что в творчестве кольского поэта - корни русской классики, и в первую очередь Пушкина. И мне кажется, на фото в книге - остроумная современная и своевременная попытка напомнить всем нашим поэтам, что прежде чем писать стихи, надо хотя бы всерьёз познакомиться с поэзией Пушкина.
Пушкин и Колычев… Пишу это подобно тому, как написала бы "Солнце и Луч", понимая, что Луч не может заменить целое Солнце. А ведь теперь каждый, кто может писать "в рифму" и с помощью денег "продвинуть" своё творчество, уже готов называть себя поэтом, забывая даже прочитать томик стихов Пушкина (с ужасом смотрю на массовость поэтических публикаций, на мнимую доступность поэтического творчества всем и каждому… Надо, непременно надо напоминать, что настоящие русские поэты начинали свою поэтическую деятельность с тщательного усвоения уроков русской классики, уроков Пушкина!)
Многие страницы зачитанной до "морщин на обложке" книги "И вновь свиваются снега" ( 1997 год), первого "центрального" сборника поэта, были пропитаны духом Есенина, Рубцова, Фета… Только была эта "пропитка" высшей пробы: не подражание, не какие-то внешние заимствования, а сам общий философский подход, общий взгляд - на бытие, на человека, природу.
Пушкин, конечно, в этом ряду был первым. Первым и, на мой взгляд, главным. Попробую свою мысль доказать… При этом смотрю на лукавую улыбку Николая Владимировича на фото - и как будто слышу его голос, с весёлой смешинкой: "Ну, давай, докажи…"
Ну, что ж, попробую…
…………………………
В названии главной на сегодняшний день книги Николая Колычева "Гармония противоречий" слышен пушкинский отзвук… Не буду утверждать, что слова Пушкина непременно вспомнились Колычеву, когда он давал название своей книги, но они вспомнятся большинству читателей, взявших в руки книгу:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь…
(А.С.Пушкин. Элегия)
Стремление к гармонии с миром, с природой, со своей душой , поиски её - это ли не главное, что делает человека поэтом, заставляя пристально вглядываться в окружающее?
"Души прекрасные порывы…" Строка из стихотворения Пушкина "К Чаадаеву" стала для всех поколений русских людей выражением самого высокого гражданского чувства. Не этим ли пафосом служения Отечеству и болью за его судьбу пронизана вся лирика нашего современника Николая Колычева?
"Нам в души, словно солнце - Пушкин светит", - вот, как мне кажется, начало начал поэзии Колычева. Эти строки из стихотворения "Нельзя убить поэзию России" написаны им в зрелом возрасте, но как будто обозначают ту веху, от которой оттолкнулось сознание и чувство молодого поэта.
В колычевском "Звонаре" при первом же прочтении мне почудился пушкинский "Пророк". Даже если я, как читатель, не угадала изначальную причину обращения Колычева к образу Звонаря, то всё равно явственно я представила себе образ Пророка-Звонаря, который "обречён увидеть мир за гранью восприятья". Не об этом ли свойстве Пророка говорил Пушкин, когда вспоминал, как "отверзлись вещие зеницы" преображённого серафимом человека, как был услышан " и горний ангелов полёт, и гад морских подводный ход"?
"Духовной жаждою томим", "в пустыне мрачной" - так мог бы сказать не только Звонарь, но и вообще лирический герой многих стихотворений Колычева. Это порыв к Свету: "Сквозь тьму зрачка ворвался белый свет…"
Можно сопоставить эти два стихотворения более подробно, но главное именно в том, что пушкинский Пророк устремлён к небу, готов исполниться Божьей волей, чтобы нести людям свет истины, - и туда же смотрит колычевский Звонарь:
Во мгле веков звонит, звонит звонарь.
И смотрит в небеса. И видит Бога.
(с. 278, "Гармония противоречий)
Несмотря на то, что последняя строка стихотворения почти буквально повторяет строку Лермонтова ("И в небесах я вижу Бога…" - стихотворение "Когда волнуется желтеющая нива"), зримее и нагляднее в "Звонаре" именно пушкинский Пророк. Мука преображения через чужую боль, через получение способности слышать и видеть, носить в груди "угль, пылающий огнём" вместо спокойно выстукивающего ритм сердца, - это мука плача колоколов, которые разрывают и сердце Звонаря.
Если же говорить о любовной поэзии, то светлое пушкинское " как дай Вам Бог любимой быть другим" уже как будто не ощутимо в рвущейся страданием колычевской любовной лирике. Но герой Колычева - человек другой эпохи, иного склада характера, тут и не может быть никакой схожести. Однако в лирическом герое Колычева налицо стремление взять на себя вину за причинённое любимой страдание - так отражается, отсвечивается в колычевском лирическом герое и пушкинский.
Две женщины сквозь жизнь мою друг другу
В глаза глядят
Два пламени во мне, свиваясь в муку,
Рождают ад…
Захлёстывает, встречно всё гонимей,
Вражды волна.
И ненависть, кричащая меж ними, -
Моя вина.
О, Господи! Мучения на части
Разъедини!
И пусть при этом стану я несчастней,
Но не они…
( с. 138. "Гармония противоречий")
Совершенно неповторимо обращение Колычева к другу, земляку Сергею Филатову ("Крикливо, молодо, беспутно"), когда автор просит "муть рока" заменить любимой песней "про ямщика":
Звезда тоски высокой нотой
Взойдёт. Есть вечная тоска!
В нас воскресит родное что-то
Простой напев про ямщика.
( с. 385, "Гармония противоречий")
Знакомые со школьной скамьи пушкинские строчки оживают в памяти:
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска.
(А.С.Пушкин, "Зимняя дорога")
Стихотворение "Пушкину" из книги "Гармония противоречий" - ещё одно доказательство: Колычев - поэт высокого гражданского уровня, впитавший "души прекрасные порывы" от всей классической литературы XIX века, в том числе и от Пушкина.
Обращаясь к своему великому предшественнику, Колычев пишет слово "Поэт" с большой буквы:
Да хранит Вас в покое заоблачный свет.
Я прошу, не глядите в мои времена,
Вы посмертно умрёте от горя, Поэт.
Здесь без власти - народ, здесь без гимна - Страна.
( с. 235, "Гармония противоречий")
"Страны очистительный час", о котором говорит Колычев, не что иное, как та же самая светлая пушкинская вера в то, что "Россия вспрянет ото сна"…
Я, конечно, не ставлю себе задачу исчерпать тему в одном небольшом этюде. Мне просто хотелось высказать мысль о духовном родстве двух русских Поэтов, разъединённых в историческом времени и пространстве, но объединённых в другом времени и пространстве - в духовном.
Кстати, когда эти заметки были уже написаны, у меня случайно появилась счастливая возможность лично спросить Николая Владимировича Колычева об отношении к Пушкину. Вот удивительно всеобъемлющий ответ поэта Николая Колычева: "Для меня Пушкин - это прежде всего отношение к миру, к жизни. Это - любовь к Отечеству, нежелание менять что-то в истории своей Родины, любя и жалея её такою, какова она есть. В творчестве Пушкина практически нет национальных злодеев, обо всех он пишет с любовью. Возьмём "Капитанскую дочку". Какое время описано! В стране раздор! Бунт! Противостояние! И - ни одного отрицательного героя. Пугачёв - хороший, хоть и бандит. И Гринёв хороший. И императрица - хорошая, хоть и казнит хорошего Пугачёва. Даже предателю невольно сопереживаешь, если его образ прописан с любовью и сожалением о погибшей душе. Это - традиция. И у Гоголя - то же в "Тарасе Бульбе" - всех жалко.
Может быть, самое главное во всём Пушкине - "и милость к падшим призывал", то, чего остро не хватает в сегодняшней жизни, когда формируется презрительное отношение к несчастному (в любом плане) человеку".
Комментарии к словам Колычева излишни. "И милость к падшим призывал". Это ли не главное зерно, которое проросло в русских поэтах после Пушкина, благодаря Пушкину?
Однако … Я снова читаю стихи… Читаю с упоением. После Пушкина читаю Колычева… Слышу и в его стихах "Отчизны призыванье"… И знаю, что Колычев от Пушкина принял раз и навсегда непреложный нравственный закон: "Совесть дороже, чем Жизнь!" ( с.235, "ГП")
России "вовеки не выплакать" Пушкина… России вовеки не начитаться Поэтами…
Комментариев нет:
Отправить комментарий