Литературный, поэтический Север представлен в настоящее время многими именами.
И особенно ярко в созвездии северных поэтов для жителей Кандалакши сверкает имя Николая Колычева. По месту рождения и по месту жительства поэт принадлежит Мурманску. Но с Кандалакшей Колычева связывают долгие годы жизни. Детство поэта прошло в этом небольшом северном городке на берегу реки Нивы. Кандалакше поэт посвятил одно из самых трогательных и нежных своих произведений. Стихотворение «Словно ветер в дремучей душе лесной…» стало гимном города.
Весь «кандалакшский цикл» Николая Колычева свидетельствует о том, что Кандалакша стала для поэта не просто местом проживания, но и его «поэтической родиной». Сквозные образы и темы стихотворений кандалакшского цикла находят продолжение во всей лирике поэта.
Колычев – лауреат национальных и региональных поэтических премий. Воздействие его поэзии на читателей растёт с каждым годом. Все его стихи – это взволнованный рассказ о своей Родине – большой и малой, о своей душе, о своём времени, своём народе, о природе любимого Севера.
По мнению автора, «кандалакшский цикл» в лирике Колычева – это подтверждение того, что Кандалакша стала для поэта «лирической родиной» и всегда была его «Русью изначальной», которая непременно живёт в сердце каждого русского человека. Одно из главных мест в цикле занимает стихотворение-песня «Словно ветер в дремучей душе лесной…». «Механизм» воздействия этого стихотворения на читателей имеет три равнозначных уровня: образы, слова и звуки.
Николай Колычев и Кандалакша.
«Северный край Руси, \\ Дом моих чувств и дум». (Н.Колычев)
Несомненно, что при упоминании имени Колычева жители Кольского Севера сразу вспоминают глубокие и мудрые стихи поэта. Сам Колычев пишет:
Колючим именем, своей фамилией
Прописан я на Кольском полуострове.
с.109, «Гармония противоречий» («Опять на скалы небо опускается…»)
Популярность Колычева подтверждена тем, что по результатам читательских опросов, проводимых в библиотеках, он признан самым читаемым на Кольском Севере поэтом. Но вот на вопрос о том, кандалакшский это поэт или мурманский, однозначного ответа нет. Обратимся к стихам, к биографии поэта.
Мурманск для Колычева – это место его рождения, родной город «по паспорту». В Мурманске Колычев проживал некоторое время ( в ранние детские годы, а потом с 1998 года по настоящее время). В областном городе находится писательская организация, научные и культурные учреждения. Мурманску посвящено множество стихотворений, в которых тепло и нежно называет Колычев этот город «родимым»:
Родимый город. Солёный запах.
Залива зелень с небесной синью.
Судами тянешься ты на запад,
Домами держишься – за Россию.
с.90, «Гармония противоречий», («Угрюмый Мурманск, твоя угрюмость…»)
Около полутора десятка стихотворений в книге «Гармония противоречий» непосредственно посвящены Мурманску, с которым у поэта связаны и светлые, и горькие чувства. Однако «мудрая тоска Мурманска» для поэта всё-таки «тоненький росток радости», «с верою», «без отчаянья»:
Где-то свет за плачущей хмуростью,
Где-то встреча – за расставанием.
Мудрая тоска Мурманска –
Долгая тоска ожидания.
«Я просто люблю этот город!» - восклицает Колычев, с доброй улыбкой говоря о том, что хватит его души для такой огромной любви:
Как хочется стать мне
Огромным объятьем
От Колы – до Росты,
От Росты – до Колы!
Души моей хватит.
О, нет, я не спятил.
Я просто…
Я просто люблю этот город! (2004)
с.96, «Гармония противоречий», («Как хочется стать мне…»)
Вероятно, исследование стихов, посвящённых Мурманску, представляет большой интерес не только для любителей поэзии и жителей Мурманска, ведь в стихах о Мурманске гражданская поэзия Николая Колычева звучит особенно сильно. Но обращает на себя внимание в книге «Гармония противоречий» следующий факт. Стихов, непосредственно посвящённых Кандалакше, связанных с городом, хоть и меньше по количеству, но в сборнике они занимают почётное первое место.
Колычев не всегда датирует стихотворения, он располагает в сборнике их не по хронологическому, а по тематическому принципу. Рядом могут оказаться стихотворения «ранние» и «поздние». Однако в сборнике чётко прослеживается «кандалакшский» и «мурманский» циклы, причём стихотворения о Кандалакше и её окрестностях открывают тематический раздел «От моря Белого – до моря Баренца».
В самом названии раздела ( по строчке из заключительного стихотворения «Опять на скалы небо опускается…») море Белое ( а значит и Кандалакша) является отправной точкой пути поэта: жизненного и поэтического. Несмотря на то, что в стихотворении строчки меняют первоначальную точку отсчёта, последняя строфа подводит итог, и название раздела всё же начинается с «моря Белого»:
В родной земле немного надо места мне,
Но там, где крест, – не всё ещё кончается…
Останусь строчками, останусь песнями
От моря Белого – до моря Баренца.
с. 110, «Гармония противоречий», («Опять на скалы небо опускается…»)
В Кандалакше Колычев рос, провёл свои детские и юношеские годы, учился в школе, начал свою самостоятельную жизнь. Здесь похоронен его отец и проживает его мать Апполинария Петровна Колычева, здесь живут его родные и близкие, друзья. В деревне Лувеньга Колычев долгие годы работал в клубе, занимался фермерским хозяйством. Каждый уголок кандалакшской земли знаком поэту, здесь настоящие корни его личности, его жизни.
В одном из стихотворений Колычев сам признаётся, насколько дорога и близка ему Кандалакша:
Все мы, все мы привыкли надежду под сердцем вынашивать
На родные места, что помогут осилить беду…
Если станет мне тяжко, приеду в свою Кандалакшу я,
И за речку пойду. И за речку… за речку пойду… (2004)
с. 77, «Гармония противоречий», («Я за речку пойду…»)
Если говорить о том, что Кандалакше посвящено стихотворение, ставшее гимном города, то ещё более понятны чувства поэта к городу и ответная любовь к поэту его земляков.
В данном случае можно провести историческую параллель. Два города спорили о том, какой из них имеет больше прав на Пушкина: Петербург или Москва. Родился Пушкин в Москве, там нашёл невесту, туда рвался к своим друзьям. Но Петербург с его летними ночами и невскими набережными тоже был любим поэтом. Так и в случае с Колычевым: оба города ( и Мурманск, и Кандалакша) имеют право называться родиной Колычева. Однако истоки формирования личности Колычева, на мой взгляд, всё же надо искать в Кандалакше. Значит, начинать рассмотрение его поэзии тоже нужно с «кандалакшского» цикла.
«Есть у каждого Русь изначальная…» – пишет Н.В.Колычев. «Русью изначальной» для Колычева была и есть Кандалакша – чудесный город на берегу Белого моря, пропахший ветрами и метелями. И это не просто «малая родина», это тот «край земли», суровый и добрый, с которого начинается Россия. Тема Родины, России является определяющей в творчестве поэта. Составной частью этой темы является «кандалакшский цикл» в книге «Гармония противоречий».
«Кандалакшский цикл» Николая Колычева как отражение его «Руси изначальной».
«Любимый край земли…» (Н.В.Колычев)
Первое, с чем сталкивается исследователь поэтических текстов, это их отбор. Начало творческого пути Колычева связано именно с Кандалакшей, поэтому этот город встречается в стихотворениях как в прямом обращении к нему, так и в косвенном. Многие стихи навеяны кандалакшскими впечатлениями, много топонимов связано с кандалакшскими окрестностями.
Жизнь в Кандалакше, память об отце – всё это условно можно отнести в «кандалакшский цикл», но тогда исследование становится очень объёмным. В данной работе анализируются только те стихи, в которых есть топоним «Кандалакша». Работа имеет перспективу, исследование «первого круга» стихотворений может быть продолжено анализом «второго круга»: стихи, которые написаны под впечатлением жизни в Кандалакше.
В «первом круге» «кандалакшского цикла» находятся стихотворения разных лет. Первое из них датировано 1982 годом, последнее – 2004 годом. Надо сказать, что не все стихи Колычева датированы. Очевидно, даты он проставлял под наиболее значимыми для него стихотворениями. Из шести стихотворений, посвящённых Кандалакше, не обозначены даты только у двух стихотворений.
Первое стихотворение – «Метель тряхнула гривой сивою…» (1982) Это одно из ранних стихотворений поэта, которое представляет собой маленькую пейзажную зарисовку. Однако в двух строфах стихотворения изложена жизненная позиция автора и его лирического героя:
Метель тряхнула гривой сивою,
Снежинки за окошком пляшут.
Сомкнулся лёд над речкой Нивою,
В сугробах белых Кандалакша.
Бегу на улицу. И пусть
В лицо морозный ветер дует.
Замёрз. Но на зиму не злюсь.
Раз люб я ей – пускай целует.
В стихотворении множество слов, рисующих северный пейзаж: метель, снежинки, лёд, сугробы, морозный ветер. Нет каких-то характерных для поздней лирики сложных метафор, оксюморонов. На первый взгляд стихотворение незамысловатое, но в нём уже обозначены главные образы « кандалакшского цикла»: река Нива, ветер.
И очень трогательно звучит любовь к суровой северной зиме: «на зиму не злюсь», «раз люб я ей – пускай целует».
Второе стихотворение непосредственно посвящено реке детства – реке Ниве («У моря Белого, над речкой Нивою»). Между стихотворениями расстояние в 16 лет, поэтическое мастерство поэта значительно выросло, появились изумительные аллитерации, составные рифмы. А вот суть отношения к родному краю неизменна: «любимый край земли».
Река, ветер – сквозные образы всего цикла. И образ ветра у Колычева связан со светлыми чувствами, даже если этот ветер суровый, северный:
Пускай серо в окне, но сладкой сделают
Ветра суровые рябину спелую.
Водная стихия (море, река) переплетаются в стихотворении со снежной стихией, поэт утверждает в стихах любовь к малой родине, чувство веры и надежды:
Ах, речка милая, крутые бережка…
Как будто дни мои бегут по камушкам.
Вода завертится, судьба заблудится.
А сердцу верится - ещё всё сбудется.
Снежная Кандалакша дарит поэту неповторимые мгновения памяти, радости от встреч с прошлым:
Вновь будет снег кружить над Кандалакшею,
Былое ворошить, судьбу выспрашивать.
Но огоньком души, надеждой малою
Пусть за окном дрожит рябина алая.
с. 72, «Гармония противоречий» , (« У моря Белого, над речкой Нивою…»)
В 2004 году написан окончательный вариант стихотворения, ставшего гимном Кандалакши ( первоначальный вариант – 1998 год), а также стихотворение «Я за речку пойду…» Стихотворению «Словно ветер в дремучей душе лесной…» посвящена отдельная глава работы, а стихотворение «Я за речку пойду…» анализируется в данной главе.
Это одно из самых значительных в творчестве поэта стихотворений, оно как будто вмещает всю его жизнь. Человек возвращается к своим родным местам, понимая, что основа его жизни – род, семья, «Русь изначальная».
В этом стихотворении кандалакшского цикла , возможно, нашли самое глубокое выражение все темы, раскрытые в лирике Колычева: любовь к родному северному краю, осмысление связи времён, связи поколений, покаяние людей, боль гражданина за судьбу своего Отечества, возвращение к вере предков.
Само стихотворение очень лирично, мелодично:
Ах, какая погода на счастье сегодня мне выдалась!
Нет синей этой сини! И зелени нет зеленей!
«Там, над мысом, свиваются ветры – лесной и морской» – снова в стихах вода и ветер как два главных образа, характеризующих Кандалакшу.
В этом стихотворении о Кандалакше Колычев обращается к страницам истории, к вере предков, которая была во все времена одной из главных опор «Руси изначальной»:
На фундаменте церкви, что кто-то когда-то здесь выстроил
Для потомков своих, и которую правнук сносил,
Тихий шум разнотравья… Но край этот горестный выстоял
Не крестами церквей, так крестами поморских могил.
с. 77, «Гармония противоречий» , ( « Я за речку пойду…»)
Стихотворения «Кандалакша – Умба. На перевале» и «Монастырский наволок» не датированы, но расположены вместе с песней о Кандалакше в самом начале раздела. Значит, Колычев хотел подчеркнуть важность этих стихов. Нет ни одного жителя Кандалакши, которому не были бы знакомы эти места: перевал на дороге от Кандалакши до Умбы и так называемый «монастырский наволок» – место, где когда-то гудели колокола Кандалакшского монастыря.
Неразрывная связь земли с водой – вот главная примета родного Беломорья. Каким прекрасным пейзажем открывается Беломорье с высоты знаменитого перевала:
Крутой подъём.
Всё выше в гору, в гору…
Последний метр.
Ещё чуть-чуть.
Сейчас…
Внезапные раскинулись просторы!
Внезапные – уже в который раз.
Дыханье моря, шум сосны и ели,
Смешенье красок и смятенье чувств.
И – музыка в душе, и – лёгкость в теле.
Я становлюсь возвышенней, лечу!
А подо мной залив – как небо, синий,
Чуть различим на острове маяк…
И взгляд стремится вдаль, покуда в силе,
А где не в силе – там душа моя!
Как ощутим, как осязаем ветер!
Как неразрывна связь земли с водой!
Есть Божий Рай… Но я – и после смерти
Хочу остаться с этой красотой!
…Я упаду в брусничник у дороги.
С куста губами ягоду сорву.
Ведь этот взлёт – лишь связь,
Одна из многих,
С землёю, на которой я живу.
Так проникновенно о родной земле, о родной Кандалакше мог сказать только человек, горячо влюблённый в свой край, в его природу, его историю.
Дорогими для Колычева становятся все страницы истории Кандалакши, на «монастырском наволоке» он обострённым зрением поэта видит разрушенный монастырь, вглядывается в даль веков:
Я выхожу к заливу на пустырь,
И, становясь к векам минувшим ближе,
Там, где сегодня рушатся кресты,
Я вижу Кандалакшский монастырь
И колокол, гудящий мерно, слышу.
Оживает перед взором поэта старина:
Выходит в кандалах Иван Неронов,
Двуперстье гордо к небесам воздев.
В этом мятежном раскольнике видит Колычев дух гордой старой Руси:
Высок страдалец, проигравший в споре.
Тема памяти, покаяния – одна из главных в «кандалакшском цикле», и заканчивается стихотворение горьким размышлением о том, как беспамятны и бессердечны стали «потомки»:
Ты не умеешь говорить, пустырь.
Мне не знаком язык листа и ветки,
Я многого о вас не знаю, предки…
Могилы впалые… Забытые кресты…
Шуршат обёртки и гниют объедки.
Итак, подводя итоги, можно сказать, что «кандалакшскиий цикл» вбирает в себя основные темы и мотивы лирики Колычева, но в то же время имеет основополагающие образы: ветер, река, залив, снег.
Наиболее ярко раскрыты все детали кандалакшского пейзажа в самом трогательном стихотворении о Кандалакше, ставшего гимном города. Это стихотворение требует подробного и глубокого рассмотрения. В нём сосредоточились все излюбленные северные образы, все излюбленные поэтические приёмы, характерные для лирики нашего земляка.
Образы, слова и звуки в стихотворении «Словно ветер в дремучей душе лесной…»
В 2005 году вышла книга Н.В.Колычева «Есть у каждого Русь изначальная». Название сборнику дала строка из стихотворения «Словно ветер в дремучей душе лесной…» (1998 - 2004).Дата, поставленная под стихотворением, говорит о кропотливой работе поэта по редактированию текста. Первоначальный вариант дополнялся, уточнялся, исправлялся, пока «гимн» приобрёл окончательную языковую форму. Гимн - жанр торжественный, официальный, но у Колычева при всех приметах гимна получилась задушевная песня. «Мы с тобою – навек – одно целое…» – звучит торжественно, словно клятва верности. И так нежно, задушевно, лирично: «Кандалакша моя, Кандалакша моя»
«Русь изначальная» – это главный лирический образ поэзии Колычева.
Николай Колычев, как и все поэты-предшественники XIX и XX века, пишет о Родине. «Родину чтит, как маму», – написала о Колычеве вологодская поэтесса Ольга Фокина в стихотворении, ставшем предисловием к книге «Гармония противоречий» (2007).
Большинство стихотворений Колычева без традиционного заглавия, называются по первой строке. В этом уже проявляется сотворчество поэта с читателем. Автор предоставляет читателю самому определить «главное» в стихотворении. На мой взгляд, стихотворение, названное по первой строке «Словно ветер в дремучей душе лесной…», – это нежное признание в любви «Руси изначальной». Она начинается для Колычева с Кандалакши.
Северный городок, где поэт провёл детство, «обласкан» рекой Нивой и холодным Белым морем. Основана Кандалакша в 1526 году святым Феодоритом Кольским, просветителем лопарей. И хоть об этом поэт не пишет в стихотворении, но образ основателя Кандалакши непременно всплывает в памяти, когда слышишь название города.
«Русь изначальная» – это только одно имя Родины, но «много разных имён носит Родина». Колычев не называет все имена. Читатель домысливает сам: Россия, Российская Федерация, Русь-матушка, Святая Русь…
«Кандалакша моя, Кандалакша моя» – звучит в конце каждой строфы. Образ утонувшей в снегах Кандалакши – малой родины поэта – нарисован очень выразительно. Здесь и природа, и история, и древние сказки. Не забыта поэтом даже маленькая Колвица, с которой «море осенью дышит».
Море, сопки, лес, метель, снег – традиционные северные пейзажи открываются в стихотворении. «Лёгкой волны поглаживанье», «снег охапками», «сопки, ягодами украшенные» – всё это близко и дорого сердцу северян. «Земля скалистая» дороже поэту самых плодородных земель юга. Ведь это его Родина, Крайний Север – суровый, но родной.
Поэт показывает Север в разные времена года. Сначала «море осенью дышит», потом «зимою метель… шепчет древнюю сказку страшную». Затем наступает такое короткое на Севере «лето спелое». Весна не упоминается, ведь на Севере она почти и не заметна.
«Солнце зрелое» – любимый образ у северян. Как они ждут солнца полярной ночью! Как радуются, когда в полярный день оно без устали льёт свет!
В стихотворении Колычева вчера и завтра, прошлое и будущее неразрывно связаны с настоящим. Образ времени, которое непрерывно «тянется», уходит, связан с Кандалакшей. «Я умру, а она – останется!» - говорит поэт.
Трудная история страны отразилась в истории родного города:
Сколько раз ты, земля скалистая,
Содрогалась под силой вражьею,
Но смогла устоять и выстоять,
Кандалакша моя, Кандалакша моя!
Образ Памяти – основополагающий образ всего творчества Колычева. «Память держится за вчерашнее», Память связывает поколения, Память даёт стержень человеческому «Я».
Стихотворение «Словно ветер в дремучей душе лесной…» рождает образ «Руси изначальной» через фольклорные мотивы: здесь и «дремучая душа лесная», и «древняя сказка страшная».
Поэт соединяет в образе Кандалакши «Русь изначальную» с «Русью современной». Его лирический герой – это современник, влюблённый в Кандалакшу, в Север, в Россию, в её историю и природу. Он хранит память о прошлом, «верит в лучшее, глядя в дальнее». Много «пройдено» героем и страной, но впереди – новые дороги…
Поэт через образы стихотворения выразил то, что есть в сердце каждого, кто живёт в Кандалакше, кто живёт на Севере. Когда читаешь поэтические строки, силой воображения оживляешь образы. Возникают ряды ассоциаций, поэтому стихотворение обладает такой силой. Первый «секрет поэтического мастерства», который я открыла для себя: писать о том, что «кровно дорого». Говорить о том, что близко сердцу каждого. Говорить выразительным «афористичным» языком: «Есть у каждого Русь изначальная».
Последняя строфа стихотворения – это целых четыре афоризма, которые завершают образный ряд:
Верю в лучшее, глядя в дальнее,
Кровно дорого то, что пройдено…
Есть у каждого Русь изначальная.
Много разных имён носит Родина.
Словесный ряд, как и образный, весь подчинён главному: выразить беспредельную любовь поэта к своему родному городу.
Слово – оболочка мысли, образа. Каждое слово стихотворения является сигналом мысли автора и требует внимания.
Любое стихотворение, являясь текстом художественного стиля, содержит тропы и стилистические фигуры. Какие тропы и фигуры речи создают неповторимый образ колычевской «Руси изначальной»?
Эпитеты «в дремучей душе», «лёгкой волны», «лето спелое», «солнце зрелое» – певучие, лёгкие, нежные. Они особенно выразительны, когда соединяются с метафорами: «в дремучей душе лесной», «лёгкой волны поглаживанье».
Природа изображается через олицетворение и персонификацию: «море дышит», «метель шепчет древнюю сказку страшную». Обращение «земля скалистая» тоже выступает в роли олицетворения, подчёркивает трепетное отношение поэта к родной Кандалакше.
Традиционный для художественных текстов троп – сравнение. «Словно ветер…», «словно лёгкой волны…», «как бабка…» – каждое сравнение представляет собой сложное соединение с метафорой, эпитетом, олицетворением. Тропы Колычева, видимо, обладают такой силой потому, что они взаимодействуют, дополняют друг друга.
Фигуры речи, использованные поэтом, – это анафора, эпифора, инверсия, риторическое обращение.
Анафора (единоначатие) придаёт музыкальность первой строфе:
Словно ветер в дремучей душе лесной,
Словно лёгкой волны поглаживанье
Эпифора ( одинаковое окончание строф) создаёт песенный эффект, повторяет, как заклинание, ключевые слова стихотворения:
Кандалакша моя, Кандалакша моя
Инверсия «Кандалакша моя» подчёркивает, как дорого сердцу поэта слово «Кандалакша». «Земля скалистая», «сила вражья», «Русь изначальная» - это неполный перечень употребления инверсии. Инверсия подчёркивает художественное определение, делает его ещё более весомым.
Колычев использует богатые возможности синонимов и антонимов. Это зрелое и спелое, грезится и помнится, устоять и выстоять; зима – лето, завтра – вчера, грустное – ласковое, умру – останется.
Поэт употребляет в стихотворении окказионализм: «шелестно» звучит название города.
Если посмотреть на стихотворение с точки зрения грамматики, то увидим следующее. Наиболее частотная часть речи в стихотворении: имя существительное: 39 раз употребляется эта часть речи, а вдобавок ещё есть субстантивированные имена прилагательные: грустное, ласковое, вчерашнее, лучшее, дальнее. «Субстантивируя» прилагательные, придавая признаку значение предмета, поэт таким образом подчёркивает роль указанных слов. 13 прилагательных, 17 глаголов – это не математические расчёты, а информация для доказательства, что «существительное», «существующее», «сущее», в стихотворении наиболее значимо, разворачивает картину «Руси изначальной». Важную роль играет местоимение «мы»: употребление местоимения ( «мы с тобою – навек – одно целое») подчёркивает неразрывную связь лирического героя-поэта с городом.
Синтаксис стихотворения построен на частых повторах, что характерно для песенных текстов. Это делает стихотворение очень музыкальным, лёгким.
Рифмы стихотворения - это весьма характерные для Колычева «составные» рифмы. Они заставляют слова звучать особенно весомо, значимо. Например: душе лесной – шелестно, бабка мне – охапками, глядя в дальнее – изначальная. Дактилические рифмы придают строке напевность, неторопливость. Поэт использует и «внутреннюю» рифму: «лето спелое, солнце зрелое».
Стихотворение написано анапестом, и хотя концовки строк выбиваются из «правильного» размера, это однако не мешает плавности, мелодичности, «песенности» стихотворения.
Слово служит поэту точно и верно. Колычев достиг высокого мастерства в поэзии. Он использует богатейшие возможности лексики, художественно-выразительных средств, техники стихосложения. Его поэзия близка музыке, как и всякая настоящая поэзия. Стихотворение должно быть образцом гармонии, лёгкости. Как этого достигает поэт Колычев?
Словно лёгкой волны поглаживанье…
В строке соединение аллитерации (л, в, н) и ассонанса (о, а). Таких строк ( с аллитерацией и ассонансом одновременно) в стихотворении много. Но этим не исчерпывается «тайна» благозвучия. Простое «статистическое» сопоставление гласных и согласных в строфе показывает, что количество согласных не намного превосходит количество гласных. Например, в первой строфе 44 гласных и 66 согласных, в четвёртой строфе: 44:48; в седьмой – 42:58.
В окончаниях слов преобладают открытые слоги (на гласные), поэтому стихотворение «нежно», «шелестно», поётся, а не просто читается. В первой строфе 9 слогов открытых и 5 закрытых; во второй – на 15 открытых слогов – только 1 закрытый; в третьей строфе соотношение снова 12:4, в 4-й – 15:1, в 5-й – 10:5, в 6-й – 14:1, в 7-й – 13:5. Конечно, такие расчёты как будто напоминают счёт спортивных матчей, но на самом деле они дают представление о благозвучности стихотворения, раскрывают «секрет» такой благозвучности.
Согласные в стихотворении редко-редко «скапливаются» в группы по три звука: в семи строфах можно насчитать только пять таких случаев (непроизносимые согласные, которые не звучат, не учитываются). Только одно сочетание из 4 согласных
( «ветер в дремучей…»). Таким образом, стихотворение Колычева необыкновенно благозвучно.
Колычев поёт песни на свои стихи. Звуки его песен мелодичны, гармоничны. Он в совершенстве владеет тайной благозвучия.
«Кандалакшский цикл» занимает значительное место в лирике Колычева, которая отражает самые главные темы и мотивы современной русской поэзии.
Гимн Кандалакши, созданный Н.В.Колычевым, показывает, что «секреты поэзии» существуют на трёх уровнях: образном, словесном и звуковом. «Русь изначальная» открывается в образном ряду. В словесном ряду разворачивается богатство художественно-выразительных средств, а в звуковом ряду особенно важно звучание гласных. «Гармонией противоречий» можно называть не только Россию, но и саму поэзию.
«Русь изначальная» всегда была украшена храмами. Слово «храм» часто употребляется и в переносном, метафорическом смысле. Этим словом можно обозначить и нечто чистое, светлое, возвышенное. Это может быть «храм души», «храм природы» и, конечно же, «храм поэзии». Стихотворение Колычева, посвящённые Кандалакше, как и другие его стихи, как раз такой же своеобразный храм: чистый, светлый, лёгкий, возвышенный.
Комментариев нет:
Отправить комментарий