Николай Колычев.
Как глуп я был и счастлив в те года,
Когда стремглав гонялся за удачею.
Мечтал о многолюдных городах...
Сказали — не поверил бы тогда,
Что полюблю родительскую дачу я.
Николай Колычев с внучкой на даче |
Люблю за то, что люди — далеко,
Мой дачный скит — убежище поэтово.
В печи — тетрадь очередных стихов...
Я сам сейчас приговорил их к этому.
С годами всё теснее жить с людьми,
От тесноты растёт сопротивление
И злость. А потому — милее мир
Увиденный из самоудаления.
Ведь это — воля! Здесь я ей учусь.
Учусь любить любовью безответною,
Всем сердцем, до последней капли чувств
Далёкий, шумный, людный мир, где нет меня.
Вода. Трава. Деревья. Небеса...
Как жалко, что и это всё закончится.
Мне сладко здесь и думать, и писать,
Хотя уже печататься — не хочется.
Кандалакшский залив |
Хотя уже не жалко бросить в печь
Стократно пережёванные истины...
Я жгу глагол, который мог бы жечь,
Затем, чтобы себя не переписывать.
Горит тетрадь... И пляшет ад в глазах,
Затем, чтоб понял я испитым разумом:
Когда даётся время — досказать,
Не повторяй того, что прежде сказано.
Стократно пережёванные истины...
Я жгу глагол, который мог бы жечь,
Затем, чтобы себя не переписывать.
Горит тетрадь... И пляшет ад в глазах,
Затем, чтоб понял я испитым разумом:
Когда даётся время — досказать,
Не повторяй того, что прежде сказано.
Что есть стихи? Стихия иль судьба?
Что есть судьба?.. Хожу вокруг да около.
В раздумьях огород перекопал:
Поди найди хоть пядь земли невскопанной.
Эх, сжечь бы всё что было — как тетрадь,
Былое всё перелопатить — начисто...
Как трудно было начинать писать,
А оказалось, что трудней — заканчивать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий