Ольга Лукичева. Своеобразие лирики Колычева

Текст выступления на региональной научно-практической конференции «Классика и

современность: актуальность, традиции, новаторство» (Мурманск,  20-22 ноября 2003 года)

С болью, которую не исцелить,

Выстрадав, выплакав, люди свыкаются.

Так привыкают страдать и любить,

Плакать и каяться.

Хоть пробуждают бессонницу сны,

Нежные струны лаская тревогою,

Все же какой-то заветной струны

Больше не трогают.

Полно, мне хочется смеха и слез,

А не покоя настигнувшей мудрости.

Что ж ты, судьба, не желаешь всерьез

Сердца суму трясти?!

…Новый рассвет, как отчаянье, - пуст.

В дольке двора за холодными стёклами

Влажная тяжесть застиранных чувств,

Чистая,

Блёклая…

Читать Колычева вслух  - так, чтобы показать всю красоту, всю ёмкость, всю глубину его стихов – невероятно трудно. Выразительное чтение предполагает выделение голосом главного. А как это сделать, когда в колычевских стихах каждое слово – значимо. К некоторым его поэтическим произведениям (например к диалогу поэта с капелью) я до сих пор не могу приступить, именно потому, что не знаю, как это сделать.

Стихи Колычева полны смысла. Каждое из них – это целый мир. Непостижимым образом поэту удается отображать самую суть описываемого чувства, явления. 

Валятся снега моих ошибок

На листву невызревших заслуг…

Увы, подвластна плоть руке бесплотной…

Когда-нибудь, заставив постареть,

Допишет время наших  лиц полотна,

Запечатлев мазком последним смерть…

Давно так не писали о жизни.

Вам, конечно, известны слова Станиславского о «подводном течении». Так вот в колычевской поэзии мы находим  даже не один, а несколько пластов такого «подводного течения». И каждый из читающих и слушающих его стихи, понимает их по-разному. Каждый видит доступную ему глубину. 

Однажды после литературного часа ко мне подошла 15-летняя девочка со словами: «У Колычева такие красивые стихи, но такие страшные». Эта девочка еще не имеет жизненного опыта, еще не умеет пространно объяснять свои ощущения. Но своим  внутренним, духовным, а точнее – душевным -  чутьем она сумела понять философскую глубину колычевской лирики.

Вот Николай Колычев  пишет о своем тезке - Николае Рубцове:

Но на Руси за Божий дар

Поэт всегда платил судьбою.

И потекла его звезда

С небес слезою голубою…

Понятно, речь о Рубцове. Но только ли…

Поэт совершенно точно отражает  не только пережитые лично им чувства, но и чувства того, кем он не может быть по определению: женщины, молодой девушки, животного и др. Такое впечатление, что он  буквально «влазит в шкуру» своего героя и изнутри проживает его жизнь.

Колычеву присущ очень выразительный, образный язык. Поэт находит красоту в обыкновенном, привычном всем нам. Казалось бы, все мы видим то  же, что и он, а вот слов таких -  не  находим. Первым моим впечатлением от колычевской поэзии было удивление: да, у него всё  - правда. Как же я и сама-то раньше этого не заметила, не поняла?

При этом – любое из слов, используемых Колычевым – значимо.

И отсиял, и в Память канул день,

За озером в гряду сливались ели,

И звезды остывали на воде,

Те, что взлететь на небо не успели…

Вообще-то я противница «разжевывания» авторских текстов: если человек способен почувствовать красоту и глубину слова, он поймет все и без «раскладывания по полочкам». Однако, попробуем.

Итак, - день «отсиял». Робкий рассвет, сменившийся ярким, в данном случае ясным летним днем, завершился горящим закатом.

«В Память канул день». Это не пресловутое «красное словцо». В памяти остается любой день, который когда-то, в сходных обстоятельствах, наше подсознание вытянет из нашей памяти вместе с пережитыми тогда ощущениями.

«За озером в гряду…». Не верю, что Вы не замечали, как с наступлением темноты густеет лес.

«И звезды остывали на воде…». Ну, это просто, хотя лично я не видела, чтобы хоть кто-то из кинематографистов показал это удивительно красивое зрелище, когда совсем низко висящие звезды отражаются в озерной глади. Кажется, действительно остывают. Еще чуть-чуть отдохнут, и взлетят на небо.

И ведь слова-то какие находит — простые, обыденные, повседневные, а какое чудо творит с ними – просто дух захватывает!

Думаю, что и  специалисты и читатели, знакомые с колычевской поэзией, уже обратили внимание на необыкновенную для современной поэзии точность его поэтических образов,  точность слова. У Колычева пустых слов, ненужных, использованных только для рифмы – просто нет. Поэту вольготно в русском языке. Он – полновластный  хозяин Слова. Он играет словами, да что там играет, —  буквально "купается" в словах.

   

В качестве вспомогательного средства в отображении чувств человека Колычев использует  образы природы.  Давно в русской поэзии так не писали о природе.   Природа в колычевских стихах — это создатель и зеркало настроения. Она сопереживает человеку.

Как гнется рябина… Наверное что-то болит

Большая луна холодна и бледна – как покойник

И ветер – то снег обрывает с небес, то скулит,

Вцепившись замерзшими пальцами в мой подоконник…     

Природа у Колычева наделена человеческими свойствами, чувствами.

Расчавкался апрель – снега жует,

Жует, а проглотить никак не может…

Береза белой Богородицей

Баюкает младенца лунного…

В нашей литературе – с Пушкиным, Есениным и другими великими – мало поэтов,  столько и так написавших бы об осени.

Вчитайтесь, вслушайтесь:

Как жадно осень пьет из неба свет!..

Или это:

Опять под слезным небом распростерты

Печальные дожди по всей России,

И я брожу, с последних листьев  желтых

Сцеловывая капли дождевые…

Или это:

Осень – трепетная свирель

В узких дырочках сквозняков…

Палитра изобразительных средств Колычева немыслимо богата.  К таким средствам относится и звукоподражание. Стихи Колычева выигрывают от того, что поэт не только внимательно вслушивается в окружающий мир, но и мастерски – обыкновенными, казалось бы, словами - передает его звуки.

Вздыхали сонные болота,

Была трава в росе – бела.

Но с гор, блеснувших позолотой.

Сползла надкушенная мгла.

И, наполняя русло тропки,

Заволновался белый свет,

И птицы крик раздался робкий,

И робкий – прозвучал в ответ…

В этих строках мы слышим и дыхание болота, и птичьи голоса.

Стихи Николая Колычева необычайно музыкальны. Зачастую для того, чтобы уловить ритм колычевского стихотворения, надо идти к нему через музыкальные ритмы.

Вот это луна!

Круглая да ясная!

Выглянешь из окна –

И не сводишь глаз с неё.

Звёзды - там, звёзды – тут,

Голубое крошево.

Лес – как белый петух

С гребнем обмороженным.

Ах, узор-перебор

С переливом тоненьким!

За узором – забор

Выгнулся гармоникой…

В его стихах много музыки, часто звучит песня -  «любимая, про ямщика». Многие из его стихов  уже сегодня стали песнями.

Поэт сознательно порой уходит в полутона, давая возможность читателю самому сделать выводы. Такую приглушенность, полутоновость, пожалуй, тоже можно назвать особенностью колычевского творчества. (например, «Одуванчики».  В этом стихотворение – нет войны, есть ее отголоски)

Однако страстность его души во многих стихах буквально прорывается наружу.

Расступись, трава придорожная!

К морю выбегу:

«Здравствуй, даль моя!»

Позади друзья мои ложные,
Позади враги мои тайные,

Позади духотища пыльная…

А навстречу волей пахнуло так,

Что взлетел за спиною – крыльями

Шлейф рубахи моей распахнутой.

«Здравствуй, небо, твое высочество!»

Бьется в травах крылатая тень моя…

Я бы умер от одиночества

Без такого уединения…

Трудно в послегрибоедовской, послепушкинской русской литературе найти поэта, творчество которого разошлось бы на афоризмы. Пожалуй, таким поэтом может стать Николай Колычев. Это ему принадлежит одна из самых коротких и, наверное, одна  из самых точных характеристик нашей страны, ее менталитета

О, Россия! Гармония противоречий…

Эта и сотни других его поэтических строк непременно станут афоризмами.

Вот только примеры:                               

 Дешевой копией шедевра

 Не заменить оригинал…

Мы так жестоко изменяли мир,

А он теперь – в отместку – нас калечит…

Особенностью творчества Николая Колычева можно назвать и полное отсутствие пошлости, совершенно не свойственное для сегодняшней российской литературы. Балансируя на самой грани, он все-таки умудряется не свалиться в пошлость  ни в очень откровенных, интимных стихах, ни в тех, что посвящены самым низам современной России.

Похоже, Колычев вообще не испытывает никаких затруднений в поиске тем для своих  поэтических  творений.  Вот лишь некоторые из тем.

Давно в нашей поэзии не было такой искренней, настоящей любви к Родине, к России. Николай Колычев не однажды возвращается к теме сегодняшнего дня страны, ему страшно от того, что сделали с нашей страной:

Россия! Ширь и глубь неодолимы.

Я жив тобой, но я в тебе тону.

Никто в стране людей необъяснимых

Не может объяснить свою страну…

...Зажала жизнь и выкрутила нас

Из тел все человеческое выжав.

Мы пожираем ближнего, стремясь

Одни нажиться, а другие – выжить…

Может быть, я мало знаю, но прежде я не встречала в русской поэзии  обращения  к теме извечной трагедии крестьянина, вынужденного своими руками убивать животных, которых растил, холил, лелеял целый год. Думаю, что новатором здесь стал именно Колычев. Этой теме посвящено несколько горьких, пронзительных  стихов поэта.

Есть у колычевских стихов еще одна интересная особенность – чем больше их читаешь, тем больше они к себе тянут, тем большие глубины их начинаешь открывать  для себя. Сегодня понял одно стихотворение, завтра – другое, а послезавтра – третье, которое сегодня было непонятно.

Почему он пишет так? Видит мир по-другому? Да нет, пожалуй. Все мы, живущие в его время, замечаем и «холодную плоть камней», и «вздыхающую сосну», и «кроны туч на стволах дождей», и плачущие ягодами поляны. Однако, для того, чтобы ТАК показать природу, ТАК выразить окружающий мир, нужно быть Николаем Колычевым.