Виталий Маслов. Зреют добрые слова

О молодом поэте Николае Колычеве

Десятый номер журнала «Север»…

Не до веселья нам, не до веселья.

теперь бы не расплакаться навзрыд.

Взгляни, страна с тяжёлого похмелья

в срамных рядах, потупившись, стоит.

Стоит за тем, что называют «Русской».

Душа болит, душа, не голова,

ведь вместе с водкой в нас вливали трусость.

Чтоб не рождались смелые слова. 

Язык великий, подчинённый лести,

до неба лжепобеды возносил…

Не потому ль бежали мы — на месте,

бежали честно, не жалея сил!

Кто назовёт, скажите, кто ответит

какая сила нас вдруг завела

в беду такую, что десятилетья

страна моя спивалась, как могла?

Не время руки опускать бессильно.

Да, то, что потеряли, не вернёшь.

Но всё мы сможем, коль спасём Россию

от лжи…

А водка — это та же ложь.

Не из Москвы, не из Мурманска, и не из районной Кандалакши даже прозвучали эти строки с их болью, открытостью, безоглядностью, а из маленькой деревни Лувеньги, что под Кандалакшей. Никому не дано предугадать, где взойдёт, каждый раз по-своему, драгоценное семя поэзии…

А прежде чем появиться в журнале… Помню, как в Новгороде, на выездном заседании совета по прозе, пошёл по рукам «Комсомолец Заполярья» с этими и другими стихами Н. Колычева, с какой радостью и гордостью показывал эту газету наш бывший ответственный секретарь писательской организации Борис Романов. Как назавтра в автобусе, думая о чём-то своём, бормотал Сергей Залыгин: «Не до веселья нам, не до веселья…» как кое-кто спрашивал - что за товарищи, столь смелые, в Мурманске сидят - такое разрешили напечатать… Не стал я их разуверять, не стал говорить, чего это напечатание стоило. Ибо синяки неправедные пройдут, а стихи настоящие - останутся.

Всего две страницы в «Севере», да и-то неполных. Но удивительно, как ёмки страницы: и сам автор тут, и мировоззрение его, и прошлое наше, и будущее. Прислушаемся…

Я пришел любить со мной живущих,

Я пришёл, любя, ушедших вспомнить…

— Тебе годков-то сколько?

— Восемнадцать.

—     Ну, шоферов набрали! Детский сад!

Когда грызут, то надо огрызаться,

Иначе будешь вечно виноват.

Я люблю неведомых грядущих,

Как меня, грядущего любили.

И всё затмит высоких сосен шум,

И холод нежеланного покоя,

И радость оттого, что ухожу,

Но ничего не уношу с собою…

И снова, после таких вот строк, размеренных, вроде бы спокойных, взятых мною из разных стихотворений, врывается вдруг та же боль, та же открытая публицистичность, что и в самом первом стихотворении:

Нам от финнов —

Одежды вагон,

мы — бруснику в ответ.

— Дорогие соседи, спасибо:

обуты, одеты!

Но Финляндия — рядом.

Брусники у них разве нет7

Или некому там

Собирать в лесу ягоду эту?

Может быть, через годы

в глазах навернётся слеза:

мы оглянемся вдруг,

а вокруг будет тоще и тихо…

Наши русские люди

уходят в родные леса,

чтобы грабить у тех,

кто еще не родился,

бруснику…

Сколько было потерь!

Нам уже не вернуть никогда

что могли уберечь,

если вовремя были мудры бы.

Ведь на красную ягоду

внуки смотреть будут так,

как сегодня мы смотрим,

к примеру, на красную рыбу…

Взошло. Еще одно поэтическое дарование пробилось светло и сильно на нашей студёной каменистой ласковой земле. Как сложится судьба, в каких городах и весях расцветёт это дарование — Бог весть. Да и самое ли это важное? Родился когда-то у нас поэт Рубцов, и увела его жизнь от нас, и иной край родной земли украшен и возвышен его талантом, но разве не вправе и мы считать его своим, разве не чувствуем, насколько духовно богаче стала и наша мурманская земля тоже, — оттого, что здесь спел он многие из своих первых песен — песен и о нашем крае тоже, что ходил по той же улице, по которой ходим мы, и отнюдь не случайно, что одно из первых и, может быть, одно из лучших стихотворений о Николае Рубцове — «Кого несут, хоронят-то кого…» — написано именно Николаем Колычевым и опубликовано впервые в том же «Комсомольце Заполярья».

А улица — она ещё не знает,

Что будет зваться именем его…

Да, я покривил бы душой, если бы не сказал, что даже и нынешней публикации еще заметна рука указующая, запрещающая, исправляющая. Но разве сравнишь с тем, что было… И радуюсь, и верю, что нынешние молодые мурманчане, которые только что вошли или входят в литературу, — такие. как Николай Скромный, опубликовавший своё первое произведение — роман «Перелом», как Николай Колычев, чьи стихи в «Севере» — тоже его первая крупная поэтическая публикация, — не только закрепят всё доброе, что удалось сделать Мурманской писательской организации за девять лет, прошедших с её создания, но и скажут своё новое слово. Исполать вам, сотоварищи молодые наши! И простите, что слегка переиначу строчки Н. Колычева — всё из тех же из двух страниц:

Мать честная! Я такой счастливый.

Хорошо, что вы на свете есть!

 Полярная правда. – 1987. – 1 ноября. – с.3.