Не сразу, но прочитал я «Некрасивое» - новую книгу Николая Колычева, пожалуй, лучшего сейчас на Кольской земле поэта. Да уж... Это не Колычев. Это какой-то крестьянский Маяковский. Николай Владимирович выкинул фортель, который, думается, от него никто не ждал. Использовал тонический, основанный на примерном равенстве ударений в строке стих. По сути дела, заговорил на другом языке...
Такой вот поворот. В какой-то степени он, наверное, был вызван тем, что Колычев устал. И чисто технически, и внутренне, душевно. Устал от того, что в системе традиционного русского стихосложения он может, в сущности, все. Стихов, написанных Колычевым вслед за Кольцовым, Есениным и Рубцовым, в их русле, на их поэтическом языке, наверное, уже тысячи - если считать и те, что автор никогда не станет публиковать.
Он может в этом формате гнать стихи километрами, и никто ему здесь не указ. И все будет отлично. Книги - выходят, поклонники и особенно поклонницы, которых у Николая несть числа, кричат «ура!» и яростно метают чепчики в суровое заполярное небо, критика - благодушествует (это ж Колычев, он всем уже все доказал).
Все так. Но это ведь скучно. Для мастера. Для большого поэта. А Колычев - большой. Я никогда не рискну называть его лучшим поэтом России (у нашего Отечества поэтов слишком много, чтобы так просто было назвать короля), но то, что он - один из лучших, очевидно даже его недоброжелателям. И еще одно доказательство тому - новая книга Николая, где он нежданно-негаданно дерзким фертом отказывается от привычных поэтических схем и целиком уходит в акцентный стих.
В «Некрасивом» мы увидели нового Колычева. И, боюсь, многим, кто был влюблен в прежнего, классического, это не слишком понравится. Он и сам это провидит в одном из стихотворений:
Вы меня считаете дураком,
Намеренно стихи свои
калечащим?
Видимо, вы вовсе не понимаете
русских стихов,
И жизни русской и русской речи.
Что ж, наверное, такое отношение можно объяснить и понять. Прежний, хрестоматийный Колычев с его «Звонаря зрачком», «Ангелом белым» и «Невмоготу себя перетерпеть» привычнее, мы с ним сжились, полюбили его - таким - традиционным, максимально простым по форме, чуждым стихотворных ухищрений. Но, поверьте, этакий причудливый кульбит, который совершил Николай в новой книге, заслуживает внимания и уважения. Не торопитесь не принимать - из-за того, что совсем другой. Он, сдается мне, временами получше прежнего.
Замечательно, очень точно пишет об этом в предисловии к книге - «Колычево сечение», так оно называется, известный русский поэт и сотрудник «Литературной газеты» Марина Кудимова:
«Читая эту рукопись, я ловила себя на мысли, что если заполярный поэт Николай Колычев (тезка Заболоцкого и Рубцова, но и Некрасова!) ушел от тютчевско-есенинско-рубцовской традиции гармонического стиха, которой следовал всю предыдущую жизнь, значит, гармоническая поэзия перестала отвечать на вызовы времени:
Я потому, надрываясь,
рыгаю стихами разодранными,
Что вокруг все - враздрай!
Так оно и есть! Именно поэтому - и ни почему другому - поэзия перестала восприниматься большинством людей, а поэты занялись досужей игрой и выгадыванием премий. Попытка Колычева перейти на тонический акцентный стих - не игра. Это серьезно - и куда более серьезно, чем смена формы, чем вечный поиск поэтом наиболее адекватного себе и времени способа выражения. Предшественник Колычева в этом разрыве с классической традицией - Владимир Маяковский, обнаружив пресловутую «улицу безъязыкую», не выдержал в итоге отнюдь не безмолвия улицы, но еще в XIX веке просевших оппозиций: «поэт и толпа», «поэт и власть». Вселение в новую квартиру литейщика Ивана Козырева для «горлана-главаря» явилось откровением, поэт попался в эту ловушку и потерял дар озвучения безъязыких и бесквартирных, а главное - некрасивых. Потерял - и погиб, потому что, выставляя себя «заморским страусом», был рожден русским поэтом - страдальцем и молитвенником за сирых и голодных, а не добившихся двусмысленного успеха...»
Да, главная тема - яростное неприятие новой, постсоветской России, ее кумиров и правил, в общем-то, для Колычева традиционна. Социальных стихов он написал немало - с вагон, наверно. Но здесь, в контексте нового (технически) поэтического пространства эта привычная нота зазвучала, соглашусь с Кудимовой, гораздо мощнее, основательней.
Вспомнилось давнее стихотворение Николая «Нельзя убить поэзию России». Вещь, конечно, программная, правильная, но ведь абсолютная риторика, порой отчетливо не живая, плакатная. Часть нового сборника - на ту же тему, о поэте и поэзии, о выборе художника, о славе и бесславии. Но - принципиально иные:
Нет настоящего!
Глянешь вокруг -
и видишь, как мелочно
и бездарненько,
жизнь оползает в киношные муки
фильма про гибель «Титаника».
Родина, где ты? И где все мы?..
Вокруг испопсенная
духовная пустынь!
Сойду с ума и пойду засеивать
Россию капустой.
_____
Душа моя - мечтаний пленница.
Господи, прости мне стихи мои
тяжкие!
Хочу, чтоб в капусте
кричали младенцы,
для которых мы будем
страшным вчерашним.
Интересный момент - к вопросу о том, должен ли настоящий мастер трудиться над уже созданным произведением, дорабатывать вполне сложившийся, готовый текст: нашел это стихотворение в Интернете, так там строчка про стихи другая: «Господи, прости мне грехи мои тяжкие!». Вот так. Изменено одно слово, а содержание стало совершенно иным. И не только смысл поменялся, но банальность стала поэзией.
Меня очень порадовало и оформление «Некрасивого». О нем - отдельный разговор. Замечательный художник-североморец Анатолий Сергиенко по-настоящему украсил книгу отменными рисунками. Я уж даже и не припомню, чтобы у нас, на Севере, такого союза живописца и поэта. И такой поэтической книги, где каждое стихотворение сопровождается несколькими рисунками художника-профессионала.
Показательно, что предыдущую совместную работу Колычева и Сергиенко - сборник «Куда ты уйдешь?» - я не принял, не пришлась мне та книга по сердцу. Уж очень все темно и беспросветно там было по содержанию. И рисунки - такие же.
А вот «Некрасивое» - напротив. По-моему, книга (а если с точки зрения формата и иллюстраций оценивать, то - альбом) состоялась по самому большому счету. И стихи ведь иные - не такие беспросветные, как в «Куда ты уйдешь?». Светлых, вполне себе оптимистичных стихов в новой книге в достатке - и «Март», и «Кактус», и «Один день для жены», и «Жить и творить, как хочется!», и даже процитированное мной внешне нелегкое «Пойду засеивать Россию капустой».
Интересно, что и в иных не слишком радостных стихах то и дело маячком таким, негасимым «звонаря зрачком» отчетливо мерцает вера в будущее, в завтрашний день, в родную страну. И это - несмотря на все то трудное, страшное, безобразное (некрасивое!), на чем сосредотачивает свое и наше внимание поэт.
Так что, слово даю, вопреки названию, книга у Колычева и Сергиенко получилась красивая. Даже очень.
Такой вот поворот. В какой-то степени он, наверное, был вызван тем, что Колычев устал. И чисто технически, и внутренне, душевно. Устал от того, что в системе традиционного русского стихосложения он может, в сущности, все. Стихов, написанных Колычевым вслед за Кольцовым, Есениным и Рубцовым, в их русле, на их поэтическом языке, наверное, уже тысячи - если считать и те, что автор никогда не станет публиковать.
Он может в этом формате гнать стихи километрами, и никто ему здесь не указ. И все будет отлично. Книги - выходят, поклонники и особенно поклонницы, которых у Николая несть числа, кричат «ура!» и яростно метают чепчики в суровое заполярное небо, критика - благодушествует (это ж Колычев, он всем уже все доказал).
Все так. Но это ведь скучно. Для мастера. Для большого поэта. А Колычев - большой. Я никогда не рискну называть его лучшим поэтом России (у нашего Отечества поэтов слишком много, чтобы так просто было назвать короля), но то, что он - один из лучших, очевидно даже его недоброжелателям. И еще одно доказательство тому - новая книга Николая, где он нежданно-негаданно дерзким фертом отказывается от привычных поэтических схем и целиком уходит в акцентный стих.
В «Некрасивом» мы увидели нового Колычева. И, боюсь, многим, кто был влюблен в прежнего, классического, это не слишком понравится. Он и сам это провидит в одном из стихотворений:
Вы меня считаете дураком,
Намеренно стихи свои
калечащим?
Видимо, вы вовсе не понимаете
русских стихов,
И жизни русской и русской речи.
Что ж, наверное, такое отношение можно объяснить и понять. Прежний, хрестоматийный Колычев с его «Звонаря зрачком», «Ангелом белым» и «Невмоготу себя перетерпеть» привычнее, мы с ним сжились, полюбили его - таким - традиционным, максимально простым по форме, чуждым стихотворных ухищрений. Но, поверьте, этакий причудливый кульбит, который совершил Николай в новой книге, заслуживает внимания и уважения. Не торопитесь не принимать - из-за того, что совсем другой. Он, сдается мне, временами получше прежнего.
 |
| Фото Льва Федосеева. |
Замечательно, очень точно пишет об этом в предисловии к книге - «Колычево сечение», так оно называется, известный русский поэт и сотрудник «Литературной газеты» Марина Кудимова:
«Читая эту рукопись, я ловила себя на мысли, что если заполярный поэт Николай Колычев (тезка Заболоцкого и Рубцова, но и Некрасова!) ушел от тютчевско-есенинско-рубцовской традиции гармонического стиха, которой следовал всю предыдущую жизнь, значит, гармоническая поэзия перестала отвечать на вызовы времени:
Я потому, надрываясь,
рыгаю стихами разодранными,
Что вокруг все - враздрай!
Так оно и есть! Именно поэтому - и ни почему другому - поэзия перестала восприниматься большинством людей, а поэты занялись досужей игрой и выгадыванием премий. Попытка Колычева перейти на тонический акцентный стих - не игра. Это серьезно - и куда более серьезно, чем смена формы, чем вечный поиск поэтом наиболее адекватного себе и времени способа выражения. Предшественник Колычева в этом разрыве с классической традицией - Владимир Маяковский, обнаружив пресловутую «улицу безъязыкую», не выдержал в итоге отнюдь не безмолвия улицы, но еще в XIX веке просевших оппозиций: «поэт и толпа», «поэт и власть». Вселение в новую квартиру литейщика Ивана Козырева для «горлана-главаря» явилось откровением, поэт попался в эту ловушку и потерял дар озвучения безъязыких и бесквартирных, а главное - некрасивых. Потерял - и погиб, потому что, выставляя себя «заморским страусом», был рожден русским поэтом - страдальцем и молитвенником за сирых и голодных, а не добившихся двусмысленного успеха...»
 |
| Николай Колычев (справа) и Анатолий Сергиенко (слева) в мастерской художника |
Да, главная тема - яростное неприятие новой, постсоветской России, ее кумиров и правил, в общем-то, для Колычева традиционна. Социальных стихов он написал немало - с вагон, наверно. Но здесь, в контексте нового (технически) поэтического пространства эта привычная нота зазвучала, соглашусь с Кудимовой, гораздо мощнее, основательней.
Вспомнилось давнее стихотворение Николая «Нельзя убить поэзию России». Вещь, конечно, программная, правильная, но ведь абсолютная риторика, порой отчетливо не живая, плакатная. Часть нового сборника - на ту же тему, о поэте и поэзии, о выборе художника, о славе и бесславии. Но - принципиально иные:
Нет настоящего!
Глянешь вокруг -
и видишь, как мелочно
и бездарненько,
жизнь оползает в киношные муки
фильма про гибель «Титаника».
Родина, где ты? И где все мы?..
Вокруг испопсенная
духовная пустынь!
Сойду с ума и пойду засеивать
Россию капустой.
_____
Душа моя - мечтаний пленница.
Господи, прости мне стихи мои
тяжкие!
Хочу, чтоб в капусте
кричали младенцы,
для которых мы будем
страшным вчерашним.
Интересный момент - к вопросу о том, должен ли настоящий мастер трудиться над уже созданным произведением, дорабатывать вполне сложившийся, готовый текст: нашел это стихотворение в Интернете, так там строчка про стихи другая: «Господи, прости мне грехи мои тяжкие!». Вот так. Изменено одно слово, а содержание стало совершенно иным. И не только смысл поменялся, но банальность стала поэзией.
Меня очень порадовало и оформление «Некрасивого». О нем - отдельный разговор. Замечательный художник-североморец Анатолий Сергиенко по-настоящему украсил книгу отменными рисунками. Я уж даже и не припомню, чтобы у нас, на Севере, такого союза живописца и поэта. И такой поэтической книги, где каждое стихотворение сопровождается несколькими рисунками художника-профессионала.
Показательно, что предыдущую совместную работу Колычева и Сергиенко - сборник «Куда ты уйдешь?» - я не принял, не пришлась мне та книга по сердцу. Уж очень все темно и беспросветно там было по содержанию. И рисунки - такие же.
А вот «Некрасивое» - напротив. По-моему, книга (а если с точки зрения формата и иллюстраций оценивать, то - альбом) состоялась по самому большому счету. И стихи ведь иные - не такие беспросветные, как в «Куда ты уйдешь?». Светлых, вполне себе оптимистичных стихов в новой книге в достатке - и «Март», и «Кактус», и «Один день для жены», и «Жить и творить, как хочется!», и даже процитированное мной внешне нелегкое «Пойду засеивать Россию капустой».
Интересно, что и в иных не слишком радостных стихах то и дело маячком таким, негасимым «звонаря зрачком» отчетливо мерцает вера в будущее, в завтрашний день, в родную страну. И это - несмотря на все то трудное, страшное, безобразное (некрасивое!), на чем сосредотачивает свое и наше внимание поэт.
Так что, слово даю, вопреки названию, книга у Колычева и Сергиенко получилась красивая. Даже очень.
//Мурманский вестник.- 2013. - 21.дек.
Коржов Д. Негармонический Колычев // https://dmitry-korzhov.livejournal.com/427267.html
Коржов Д. Негармонический Колычев // https://dmitry-korzhov.livejournal.com/427267.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий