Николай Колычев.
Рассказ.
Жил -был кот. Нормальный кот,
как все коты - ленивый, мудрый и вороватый.
У кота был хозяин. Бедный, жадный и бесчувственный. Кормил тухлой рыбой и
объедками.
"Господи, как вкусно-то!" - набросившись на угощение, подумал кот. И
тут же, по причине благоприобретённой житейской мудрости, предположил:
Когда он смотрел в окно, он мечтал. Мечтал он о кошках, хотя кастрирован был
ещё в юности. Всё равно почему-то мечтать о кошках ему нравилось. Ещё он мечтал
о сосисках, потому что ничего вкуснее в жизни не ел, а о разных
"вискасах" и "ките-кятах" даже не подозревал, поскольку
телевизор не смотрел. Хотя сам телевизор он конечно видел, но смысла
мельканий пятен на экране не улавливал, а звук его вовсе раздражал.
Единственная польза от телевизора была в том, что он нагревался и на нём было
довольно приятно лежать, прогревая пузо. Это было приятно, но после этого
обычно было больно.
Так что кот предпочитал смотреть в окно, а не в телевизор, мечтая при этом о
кошках и сосисках.
Больше ни о чём кот мечтать не умел.
Иногда прилетал голубь. Он садился по другую сторону окна и они подолгу
смотрели друг на друга, не проявляя ни каких эмоций. Голубь был крупный,
потрёпанный и явно пожилой. Кот тоже был не молод. Оба знали по опыту, что
между ними - невидимая, но непреодолимая преграда. Голубь нагло косил на кота
круглым глазом, а кот старательно щурился, делая вид что в упор не видит
голубя.
Голубю на подоконнике было уютнее, чем на улице, и для кота здесь тоже был
самый уютный уголок квартиры. Расстояние-то всего: от рамы - до рамы.
Нейтральная полоса.
Граница.
Родина.
Про кота, продолжение первое
Хозяйская дочка, которая очень
любила кота, и даже плакала, когда его мучила, росла, росла... и совсем
выросла.
Сначала она перестала плакать, мучая кота, потом перестала мучить, а затем и
вовсе куда-то исчезла.
Исчез и знакомый голубь за окном. Незаметно как-то исчез, просто сначала
прилетал всё реже и реже, а потом совсем прилетать перестал.
Кот сначала ждал его, подслеповато щурясь сквозь двойные немытые стёкла, но
когда стали прилетать другие голуби, и садиться на место того, знакомого, кот
однажды отвернулся от окна и больше не поворачивался, утратив всякий интерес к
делам заоконным.
Коту это нравилось. Он закрывал глаза и начинал тоже урчать, представляя, что
его гладят и почёсывают.
Вот только пузо погреть было негде. Под окном образовалась маленькая щёлка и из
под неё не сильно, но противно сквозило по подоконнику. Кот бы с удовольствием
погрелся в комнате на телевизоре, но телевизор давно не включался, даже
покрылся слоем пыли.
На ночь кот забивался под батарею и, в полудрёме, лениво охотился на оборзевших
тараканов, которые табунами тщетно рыскали по кухне в поисках съестного. Иногда
кот отправлял прихлопнутого таракана в рот. Поначалу плевался, но, со временем
вошёл во вкус и даже стал высматривать пожирнее...
Если бы кот был человеком, он бы понимал, что опускается: с телевизора - на
подоконник, с подоконника - под батарею...
Но кот был котом и ему было всё равно.
Спасибо за проникновенный рассказ! Он очень меня тронул.
ОтветитьУдалитьКогда Вы писали свой отзыв, большого русского поэта (он был больше поэтом, чем писателем) Николая Колычева уже не было на свете.
УдалитьОн был бы рад Вашей оценке...